Интервью с читателем

Галина Евгеньевна Ананьева, преподаватель ТГУ

-Расскажите немного о том, как начался ваш роман с книгами.

Г.А. – Я родилась в городе Абакане, в Хакассии. Научилась я читать в года три под столом, потому что у меня четыре старших сестры – и пока они постигали азы грамоты, я сидела под столом и года в четыре я прочитала свою первую книгу – это был Катаев «Волны Черного моря».

- Ничего себе!

Г.А. – Гаврик стал моим любимцем на всю жизнь. Мое домашнее имя было Гаврик, мой электронный адрес сегодня – gavra.a. Сестры записались в библиотеку, читать свои книжки они не разрешали (тебе это рано читать!), поэтому читала, когда никто не видел, в детский сад я не ходила.

-Не помните чувство, которое Вы испытывали в детстве при чтении книг?

Г.А. – Это, конечно, полная погруженность, отрыв от реальности, прямо скажем. Я никогда не спорила с автором, поэтому из меня критик очень плохой. Если написано хорошо и талантливо, я настолько глубоко воспринимаю всю систему мировоззрения, художественности и совершенно не могу критиковать произведение. В шестнадцать лет я приехала в Томск, поступила в университет, конечно же, на филологический факультет. Этот год был замечательный – Научка получила новое здание и нас, студентов, послали помогать перевозить книги; мне до сих пор это снится, будто я пробираюсь по каким-то тайным лазам, чтобы туда проникнуть, потому что там я первый раз и последний видела эти старинные книги и журналы. Высоченные стеллажи, тайное мистическое место. Это была какая-то старинная немецкая библиотека, видимо, вывезенная из Германии в качестве трофея. Я считаю, что каждая библиотека имеет такие сакральные места, хранит свои тайны.

-Вы со своими любимыми писателями или книгами определились еще в школе или у Вас и в последние годы происходят счастливые обретения?

Г.А. - Помните, была такая книга «Три века русской поэзии»*? Эта книга мне попалась в советское время, в 1970-е годы, пухлый томик, там, начиная чуть ли не от Ломоносова до наших дней, было все – и среди прочих – стихи Ахматовой, Гумилева, Пастернака с краткими биографиями. И это в то время, когда ни в школе, ни в университете, нигде нельзя было услышать имена поэтов Серебряного века! Я не знаю, кто приложил руку, но я так ему благодарна. Так и определилась моя любимая тема – Серебряный век. Я всю жизнь любила мемуарную литературу, с самого детства, чтобы узнать побольше о людях этого времени. А из одних книг узнавала и о других хороших книгах, так и складывался мой круг чтения.

-Какие же книги Вы выбираете на абонементе для своего чтения?

Г.А.- Если время студенческих каникул, я прихожу за хорошими детективами.

-Каких авторов можете назвать?

Г.А. -Только женщин, только наших российских женщин, но мне легче сказать, кого я не беру.

-Кого же?

Г.А. – Я не беру Донцову. Когда-то, лет пять назад, я ее тоже читала, но сегодня понятно, что ее книги – какой-то переработанный вторичный продукт. Такое чувство, что все ее книги пишут самые разные люди, это поточное производство, а автора нет.

-Какие книги Вы сегодня сдали?

Г.А. – Это книга Дины Рубиной «Синдром Петрушки».

- Как Вы ее оцениваете?

Г.А.- Я вообще очень высокого мнения о ее творчестве. В «Синдроме Петрушки», одной из ее последних книг, мне кажется, главное – проблема механического отношения к живому человеку, использования другого человека, как средства достижения каких-то собственных целей.

-Что Вы выбрали сегодня?

Г.А.- Я выбрала две книги по рекомендации Анастасии Юрьевны Львовой из серии «Лекарство от скуки», которая издается «Иностранной литературой».

-А кого из томских авторов читаете?

Г.А. – Исключительного одного Владимира Михайловича Костина.

- Расскажите о нем, пожалуйста.

Г.А. – Хотя мы с ним из одного города, мы познакомились с ним в университете. Он заканчивал филфак, а я только поступила, он у меня даже преподавал немного. Жили в одних общежитиях. Любимая его книга – «Небо голубое, сложенное вдвое», там я узнавала свою Хакассию, у него там есть рассказы из детства, например, «Рваный зуек», так, кажется. Владимир Михайлович для меня – ходячая Википедия, не было случая, чтобы он не определил автора по одной его строчке, по ритму. Я очень высоко ценю его как писателя.

- Как Вы находите наш абонемент?

Г.А. – Я так счастлива, что можно в книгах порыться. Я вообще не могу выбирать книгу по каталогу. Хорошо было бы собрать на одном стеллаже мемуары, ведь многие их любят.

- Спасибо Вам, Галина, за интересную беседу, всего Вам доброго!

Вопросы задавала Ольга Никиенко,
апрель 2012 года.

*Видимо, речь идет о книге Три века русской поэзии/ сост. Н. Банников.- М.: Просвещение, 1968.- 854 с.

Интервью с читателем (архив)